Гражданская кампания [= Мирные действия] - Лоис Буджолд

Госпожа профессор открыла дверь, приветливо улыбаясь.

— Заходи, Майлз. — И добавила, когда он прошел в коридор: — Я никогда не говорила, насколько я тебе признательна, что ты предварительно звонишь?

Царившая в доме Фортицев библиотечная тишина была нарушена. Походило на то, что тут идет вечеринка. Майлз изумленно повернулся налево, к дверям в гостиную. Оттуда доносилось звяканье чашек и стаканов и лился аромат чая и абрикосовых пирожных.

Катриона с вежливой улыбкой — и напряженной складочкой между бровей — сидела в углу в мягком фундаментальном кресле своего дяди с чашкой в руках. А на стульях подле нее расположились трое мужчин: двое в мундирах и один в штатском..

Кряжистого офицера с майорскими шпалами и эмблемами генштаба на высоком воротнике Майлз не признал. Другим офицером был лейтенант Алекс Формонкриф, с которым Майлз был немного знаком. У Формонкрифа тоже светились на воротнике эмблемы генштаба. Третий мужчина, в великолепно сшитом костюме, прославился главным образом тем, что всячески избегал любой работы. Байерли Форратьер никогда не поступал на военную службу. Сколько Майлз его знал, он был городским шутом. Байерли обладал великолепным вкусом во всем, кроме своих пороков. Майлз не стал бы знакомить с ним Катриону даже после свадьбы.

— Откуда они взялись? — вполголоса поинтересовался Майлз у профессорши.

— Майор Замори учился у меня на предпоследнем курсе пятнадцать лет назад, — тихонько ответила госпожа Фортиц. — Он принес мне книгу, которая, как он сказал, должна мне понравиться. И он совершенно прав. У меня уже есть экземпляр. Молодой Формонкриф явился, чтобы обсудить с Катрионой родословную. Он считает, что они могут оказаться родственниками, поскольку его бабушка была Форвайн, тетка министра тяжелой промышленности.

— Да, знаю.

— Они провели за этим занятием час и выяснили, что, хотя Форвейны и Форвайны действительно исходят из одного корня, но семьи разделились как минимум пять поколений назад. А почему здесь Бай Форратьер, понятия не имею. Он не снизошел до объяснений.

— Бай в объяснениях не нуждается.

И вообще истинная причина появления здесь этой троицы вполне очевидна. И вот пожалуйста: Катриона сидит в углу, сжимая в руках чашку, и вид у нее как у загнанного зверька. Они что, не могли придумать чего-нибудь поумнее, чем эти насквозь прозрачные предлоги?

— А мой кузен Айвен тоже здесь? — с опасной ноткой в голосе спросил Майлз. Ежели подумать, что Айвен служит в генштабе. Один раз — случайность, дважды — совпадение…

— Айвен Форпатрил? Нет. О Господи, он что, тоже может прийти? У меня закончились пирожные. Я принесла их профессору на десерт к сегодняшнему ужину…

— Думаю, что нет, — пробормотал Майлз.

Нацепив вежливую улыбку, он шагнул в гостиную. Госпожа Фортиц проследовала за ним.

Катриона просветлела и с улыбкой поставила чашку на поднос.

— О, лорд Форкосиган! Я так рада, что вы пришли! Хм… Вы знакомы с этими господами?

— С двумя из них, сударыня. Доброе утро, Формонкриф. Привет, Байерли.

Трое знакомцев обменялись осторожными кивками.

— Доброе утро, милорд Аудитор, — вежливо проговорил Формонкриф.

— Майор Замори, лорд Аудитор Майлз Форкосиган, — представила госпожа профессор.

— Добрый день, сэр, — поздоровался Замори. — Я о вас наслышан. — Взгляд майора был прямым и бесстрашным, несмотря на явное численное преимущество форов. Впрочем, Формонкриф был всего лишь лейтенантом, а Байерли Форратьер вообще никакого звания не имел. — Вы пришли повидаться с лордом Аудитором Фортицем? Он только что ушел.

— Он пошел прогуляться, — кивнула Катриона.

— Под дождем?

Профессорша слегка закатила глаза, из чего Майлз сделал вывод, что ее муж попросту сбежал, предоставив ей самой справляться с ролью дуэньи при племяннице.

— Не имеет значения, — бросил Майлз. — Я вообще-то пришел обсудить кое-какие дела с госпожой Форсуассон.

И если они подумают, что это важные государственные дела лорда Аудитора, а не личное дело лорда Форкосигана, то кто он такой, чтобы их разубеждать?

— Да, — кивком подтвердила Катриона.

— Прошу прощения, что помешал вам, — добавил Майлз в виде намека. Он не стал садиться, а просто прислонился к дверному косяку и скрестил руки на груди. Никто не двинулся.

— Мы обсуждали родословные, — объяснил Формонкриф.

— Некоторое время, — пробормотала Катриона.

— Кстати, о странных родственных связях, Алекс, то мы с лордом Форкосиганом чуть было не породнились куда ближе, — заметил Байерли. — Так что я испытываю к нему глубокие родственные чувства.

— Правда? — несколько озадаченно спросил Формонкриф.

— О да. Одна из моих тетушек со стороны Форратьеров была когда-то замужем за его отцом. Так что Эйрел Форкосиган в некотором роде мой виртуальный, хоть и не добродетельный дядюшка. Но она умерла молодой, увы — была безжалостно вырвана из генеалогического древа, — не обеспечив меня кузеном, который отсек бы будущего Майлза от наследства. — Байерли, выгнув бровь, глянул на Майлза. — Ее часто с любовью вспоминают за семейным ужином?

— Мы редко вспоминаем Форратьеров, — ответил Майлз.

— Как странно! Мы тоже редко упоминаем Форкосиганов. Вообще-то если подумать, то и вовсе никогда. Эдакое многозначительное громкое молчание.

Майлз улыбнулся и позволил повиснуть именно такому молчанию, желая поглядеть, кто сдастся первым. В глазах Байерли начало появляться уважение, но первыми, у кого сдали нервы, оказались невинные свидетели.

Майор Замори откашлялся:

— Скажите, лорд Аудитор Форкосиган, так какое же последнее слово в происшедшем на Комарре? Это был саботаж?

Майлз пожал плечами и решил временно оставить Байерли в покое.

— После шестинедельной обработки имеющихся данных мы с лордом Аудитором Фортицем вернулись к версии, что это скорее всего произошло из-за ошибки пилота. Мы еще подискутировали о возможности самоубийства пилота, но потом отринули эту мысль.

— А каково ваше мнение? — спросил Замори, явно заинтересованный. — Несчастный случай или самоубийство?

— М-м-м… Мне казалось, что версия самоубийства больше соответствует некоторым физическим аспектам столкновения, — ответил Майлзу мысленно прося прощения у души убитой женщины-пилота. — Но поскольку погибший пилот не озаботился оставить нам подтверждающие это улики, вроде записки или записей психиатра, мы не могли выдвинуть это в качестве официальной версии. Только не надо на меня ссылаться, — добавил он для большего правдоподобия.